Литературный процесс. Основные аспекты изучения литературного процесса. Современные концепции литературного процесса.
Литературный процесс – во-первых, литературная жизнь определенной страны и эпохи; во-вторых, многовековое развитие литературы в глобальном, всемирном масштабе.
Литературный процесс во втором значении слова составляет предмет сравнительно-исторического литературоведения. Стадии литературного процесса привычно мыслятся как соответствующие тем этапам истории человечества, которые с наибольшей отчетливостью и полнотой явили себя в странах западноевропейских и особенно ярко – в романских. В этой связи выделяют древние, средневековые и литературы Нового времени с их собственными этапами.
Литературный процесс – смена литературных направления.
Конрад говорил, что все нации идут одной литературной дорогой.
Литературный процесс – понятие сложное. Сам термин появился относительно недавно, уже в XX веке, а популярность обрел еще позднее, лишь начиная с 50-х – 60-х годов. До этого обращалось внимание на какие-то отдельные стороны литературных взаимосвязей, но в своей целостности литературный процесс не осмысливался. В полном смысле слова он не осмыслен и сегодня, определены лишь основные составляющие литературного процесса, намечены возможные методологии исследования. Обобщая различные взгляды, можно сказать, что понимание литературного процесса предполагает решение нескольких научных задач:
1. Необходимо установить связи между литературой и социально-историческим процессом. Литература, разумеется, связана с историей, с жизнью общества, она ее в какой-то степени отражает, однако не является ни копией, ни зеркалом. В какие-то моменты на уровне образов и тематики происходит сближение с исторической реальностью, в какие-то, напротив, литература отдаляется от нее. Понять логику этого «притяжения-отталкивания» и найти переходные звенья, связывающие исторический и литературный процессы – задача чрезвычайно сложная и едва ли имеющая окончательное решение. В качестве такого переходного звена «от жизни к литературе» рассматривались то религиозно-символические формы, то общественные стереотипы (или, в терминологии А. А. Шахова, «общественные типы»), которые формируются в обществе в определенный период и воплощаются в искусстве; то социально-психологическая атмосфера в обществе (в терминологии Ю. Б. Кузьменко – «социальные эмоции»); то структура эстетического идеала, отражающая и представления о человеке, и эстетические традиции (например, такой подход характерен для работ Н. А. Ястребовой) и т. д. Концепций было очень много, однако механизм преображения исторической реальности в художественные произведения так и остается загадкой. В то же время попытки найти это переходное звеностимулируют появление интересных исследований, неожиданных и оригинальных концепций и в отечественной, и в зарубежной эстетике. Скажем, именно поиск этих звеньев, одновременноконкретно-исторических и «трансисторических» (в терминологииП. Бурдье), то есть однотипных для любого момента истории, порождает концепцию «нового историзма» – одну из самых востребованных методологий в современной западноевропейской науке. Согласно теории Пьера Бурдье, автора этой концепции, бесполезно «навязывать» истории какие-то общие законы, исходя из сегодняшней системы координат. Исходить нужно из «историчности объекта», то есть всякий раз нужно входить в исторический контекстданного произведения. И лишь сопоставляя множество таким образом полученных данных, включая историчность самого исследователя, мы можем заметить элементы общности, «преодолеть» историю[5]. Концепция П. Бурдье сегодня популярна, но всех вопросов она, конечно, не снимает. Поиск адекватной методологии продолжается, и окончательные ответы здесь едва ли возможны.
2. Кроме «внешних» связей, то есть связей с историей, психологией и т. д., литература имеет и систему внутренних связей, то есть постоянно соотносит себя со своей собственной историей. Ни один писатель ни одной эпохи никогда не начинает писать «с чистого листа», он всегда сознательно или бессознательно учитывает опыт своих предшественников. Он пишет определенным жанром, в котором аккумулирован многовековой литературный опыт (не случайно М. М. Бахтин называл жанр «памятью литературы»), он ищет наиболее близкий себе род литературы (эпос, лирика, драма) и поневоле учитывает законы, принятые для этого рода. Наконец, он впитывает в себя множество авторских традиций, соотнося свое творчество с кем-то из предшественников. Из всего этого складываются внутренние законы развития литературного процесса, которые напрямую с социально-исторической ситуацией не соотносятся. Скажем, жанр элегического стихотворения, пронизанного грустью, а порой и трагизмом, может проявить себя в разной социоисторической ситуации, но всегда будет соотносить себя с жанром элегии – независимо от желания и воли автора.
Поэтому понятие «литературный процесс» включает в себя становление родовых, жанровых и стилевых традиций.
Необходимость «уследить» растянувшееся на века медленное развитие архитектонических форм литературы и порожден масштабный историзм исторической поэтики. Эта наука выработала самую обобщенную на сегодняшний день картину литературного процесса и выявила 3 большие стадии развития мировой литературы.
Первую стадию в истории поэтики Веселовский назвал эпохой синкретизма. По современным представлениям, эта традиция длится от древнего каменного века до 7-6 века до н. э. в Греции и первых веков н. э. на Востоке.
Веселовский исходил из факта, что самым очевидным и простым и в то же время самым фундаментальным отличием архаического сознания от современного является его нерасчлененнослитная природа, или синкретизм. Он пронизывает всю древнюю культуру, начиная с непосредственных чувственных восприятий ее носителей до их идеологических построений – мифов, религии, искусства.
В целом, поэтика эпохи синкретизма – и в этом ее совершенно особое место в истории искусства – время медленной выработки основных и первичных принципов художественного мышления, субъектных форм, образных языков, сюжетных архетипов, родов и жанров, всего того, что будет задано последующими стадиями развития литературы как готовые формы, без которых все дальнейшее было бы невозможно.
Вторая большая стадия литературного процесса начинается в 6-5 вв. до н. э. в Греции и первых веках н. э. и длится до середины – второй половины 18 в. в Европе и рубежа 19 – 20 вв. на Востоке. Общепринятое название этой стадии не установилось, наиболее распространенное ее определения – риторическая (другие: эпоха рефлексивного традиционализма, каноническая, эйдетическая).
Литературный процесс – во-первых, литературная жизнь определенной страны и эпохи; во-вторых, многовековое развитие литературы в глобальном, всемирном масштабе.
Литературный процесс во втором значении слова составляет предмет сравнительно-исторического литературоведения. Стадии литературного процесса привычно мыслятся как соответствующие тем этапам истории человечества, которые с наибольшей отчетливостью и полнотой явили себя в странах западноевропейских и особенно ярко – в романских. В этой связи выделяют древние, средневековые и литературы Нового времени с их собственными этапами.
Литературный процесс – смена литературных направления.
Конрад говорил, что все нации идут одной литературной дорогой.
Литературный процесс – понятие сложное. Сам термин появился относительно недавно, уже в XX веке, а популярность обрел еще позднее, лишь начиная с 50-х – 60-х годов. До этого обращалось внимание на какие-то отдельные стороны литературных взаимосвязей, но в своей целостности литературный процесс не осмысливался. В полном смысле слова он не осмыслен и сегодня, определены лишь основные составляющие литературного процесса, намечены возможные методологии исследования. Обобщая различные взгляды, можно сказать, что понимание литературного процесса предполагает решение нескольких научных задач:
1. Необходимо установить связи между литературой и социально-историческим процессом. Литература, разумеется, связана с историей, с жизнью общества, она ее в какой-то степени отражает, однако не является ни копией, ни зеркалом. В какие-то моменты на уровне образов и тематики происходит сближение с исторической реальностью, в какие-то, напротив, литература отдаляется от нее. Понять логику этого «притяжения-отталкивания» и найти переходные звенья, связывающие исторический и литературный процессы – задача чрезвычайно сложная и едва ли имеющая окончательное решение. В качестве такого переходного звена «от жизни к литературе» рассматривались то религиозно-символические формы, то общественные стереотипы (или, в терминологии А. А. Шахова, «общественные типы»), которые формируются в обществе в определенный период и воплощаются в искусстве; то социально-психологическая атмосфера в обществе (в терминологии Ю. Б. Кузьменко – «социальные эмоции»); то структура эстетического идеала, отражающая и представления о человеке, и эстетические традиции (например, такой подход характерен для работ Н. А. Ястребовой) и т. д. Концепций было очень много, однако механизм преображения исторической реальности в художественные произведения так и остается загадкой. В то же время попытки найти это переходное звеностимулируют появление интересных исследований, неожиданных и оригинальных концепций и в отечественной, и в зарубежной эстетике. Скажем, именно поиск этих звеньев, одновременноконкретно-исторических и «трансисторических» (в терминологииП. Бурдье), то есть однотипных для любого момента истории, порождает концепцию «нового историзма» – одну из самых востребованных методологий в современной западноевропейской науке. Согласно теории Пьера Бурдье, автора этой концепции, бесполезно «навязывать» истории какие-то общие законы, исходя из сегодняшней системы координат. Исходить нужно из «историчности объекта», то есть всякий раз нужно входить в исторический контекстданного произведения. И лишь сопоставляя множество таким образом полученных данных, включая историчность самого исследователя, мы можем заметить элементы общности, «преодолеть» историю[5]. Концепция П. Бурдье сегодня популярна, но всех вопросов она, конечно, не снимает. Поиск адекватной методологии продолжается, и окончательные ответы здесь едва ли возможны.
2. Кроме «внешних» связей, то есть связей с историей, психологией и т. д., литература имеет и систему внутренних связей, то есть постоянно соотносит себя со своей собственной историей. Ни один писатель ни одной эпохи никогда не начинает писать «с чистого листа», он всегда сознательно или бессознательно учитывает опыт своих предшественников. Он пишет определенным жанром, в котором аккумулирован многовековой литературный опыт (не случайно М. М. Бахтин называл жанр «памятью литературы»), он ищет наиболее близкий себе род литературы (эпос, лирика, драма) и поневоле учитывает законы, принятые для этого рода. Наконец, он впитывает в себя множество авторских традиций, соотнося свое творчество с кем-то из предшественников. Из всего этого складываются внутренние законы развития литературного процесса, которые напрямую с социально-исторической ситуацией не соотносятся. Скажем, жанр элегического стихотворения, пронизанного грустью, а порой и трагизмом, может проявить себя в разной социоисторической ситуации, но всегда будет соотносить себя с жанром элегии – независимо от желания и воли автора.
Поэтому понятие «литературный процесс» включает в себя становление родовых, жанровых и стилевых традиций.
Необходимость «уследить» растянувшееся на века медленное развитие архитектонических форм литературы и порожден масштабный историзм исторической поэтики. Эта наука выработала самую обобщенную на сегодняшний день картину литературного процесса и выявила 3 большие стадии развития мировой литературы.
Первую стадию в истории поэтики Веселовский назвал эпохой синкретизма. По современным представлениям, эта традиция длится от древнего каменного века до 7-6 века до н. э. в Греции и первых веков н. э. на Востоке.
Веселовский исходил из факта, что самым очевидным и простым и в то же время самым фундаментальным отличием архаического сознания от современного является его нерасчлененнослитная природа, или синкретизм. Он пронизывает всю древнюю культуру, начиная с непосредственных чувственных восприятий ее носителей до их идеологических построений – мифов, религии, искусства.
В целом, поэтика эпохи синкретизма – и в этом ее совершенно особое место в истории искусства – время медленной выработки основных и первичных принципов художественного мышления, субъектных форм, образных языков, сюжетных архетипов, родов и жанров, всего того, что будет задано последующими стадиями развития литературы как готовые формы, без которых все дальнейшее было бы невозможно.
Вторая большая стадия литературного процесса начинается в 6-5 вв. до н. э. в Греции и первых веках н. э. и длится до середины – второй половины 18 в. в Европе и рубежа 19 – 20 вв. на Востоке. Общепринятое название этой стадии не установилось, наиболее распространенное ее определения – риторическая (другие: эпоха рефлексивного традиционализма, каноническая, эйдетическая).
Комментариев нет:
Отправить комментарий